Пока никто не понял, что тело Ясмины занимает какая-то Ярослава. Фамилия у нас одна, так что проблем возникнуть не должно. Если присмотреться, то кроме волос и возраста мы в принципе даже похожи, да и ненамного я её старше.

Возможно, мне и не придётся возвращаться к этой самой тётушке. Как-то надавить на жалость брата, сказать, что хочу учиться магии или ещё что-нибудь. В конце концов, меня, можно сказать, убить пытались. Нет, возвращаться к тёте точно не вариант. Там меня раскусят в первый же день.

Кажется, я уже начала привыкать к мысли, что это другой мир и моя новая реальность. Вот только легче от этого не становится. Пусть я — это она, знаний у меня необходимых нет. А отговорка вроде шока после потрясения дальше вряд ли будет работать.

Если здесь собрались на оглашение завещания, значит, найдётся много тех, кто знает настоящую Ясмину. Надо постараться держаться возле брата и не отсвечивать, даже если девушке это не свойственно.

Переведя дыхание, я подошла к огромному шкафу. В одном Эдийвен был точно прав — мне надо переодеться. Поэтому, подобрав пару платьев, которые мне должны быть впору, я отправилась в ванную.

То, что здесь так называли, было огромной круглой каменной чашей. Сначала я не поняла, как её заполнить, но потом увидела два едва заметных мерцающих круга. Один красный и один синий.

Стоило мне коснуться одного из них, как по всему периметру чаши стала стекать ледяная вода. Экспериментальным путём я поняла, что количество воды зависит от длины первого прикосновения. А второе касание прекращает подачу.

Едва отрегулировав температуру, я стала разглядывать всё, что было в досягаемости, пока чаша наполнялась. Надеюсь, здесь достаточно один раз отрегулировать воду, а не как у нас настраивать каждые пару минут.

Стеклянные флакончики были заполнены вкусно пахнущими жидкостями. Текст мне был вполне понятен, но вместо всяких шампуней, бальзамов и гелей здесь просто написано, для чего применяется.

Выбор был небольшой, но всё пахло очень приятно. Для головы я взяла ненавязчивую розу, а для тела нежную лаванду. В инструкции было написано, что пару капель жидкости для тела надо добавить в чашу, что я и сделала.

Погрузившись в воду, я почувствовала невероятное наслаждение. Запах лаванды окутывал меня, унося тревожные мысли. На удивление вода не становилась холоднее со временем. Чтобы смыть с себя всё это, пришлось выбираться до небольшого островка. Стоило мне оказаться там, как с потолка полились упругие струйки воды по температуре в точности как та, что я настраивала для чаши. Магия, не иначе.

Ванна всегда помогала мне привести мысли в порядок. Так и сейчас я подумала, что пока ничего критичного не случилось. Искать меня кто-то будет вряд ли. Быть может, это мой шанс начать новую жизнь? Тем более, что я буквально стала другим человеком.

Здесь у Ясмины есть множество родственников, чего не хватало мне, особенно в годы после той катастрофы.

В конечном итоге мне было как раз почти девятнадцать, когда это случилось. Ровно столько, сколько мне бы было, погибни я в той аварии вместе с ними. Быть может это судьба, и я не должна была тогда остаться в родном мире?

Решив, что раздумья эти мне сейчас всё равно ничего не дадут я поспешила надеть на себя платье. Хорошо, что, когда я выпускалась из школы, у меня было примерно такое же, и я уже представляла, как самостоятельно затянуть на себе корсет. Но всё же было бы неплохо, если бы мне кто-нибудь помог.

Платье село по фигуре, словно было сшито специально для меня. Осмотрев себя в зеркало, я вышла в гостиную, где уже сидел брат.

— Я же говорил, что тебе подойдёт. Ты сильно изменилась за эти годы. Стала ещё больше похожа на маму, — ностальгически произнёс он и предложил мне сесть возле него, похлопав по дивану.

— Я уже плохо помню, — поджала губы, — какой она была? Точнее, какой ты её запомнил?

— О, она была словно солнце. Такая же ясная и прекрасная. Она всегда улыбалась и была добра к каждому. Всем дарила тепло. Этот мир всегда забирает тех, кто лучше. Видимо, где-то нужна их помощь. — Он совсем погрустнел. — Я помню, когда ты родилась, она сказала, что в доме появился ещё один ясный человечек. Тогда отец сказал, что в таком случае тебя необходимо назвать Ясминой. Пусть мне и было всего шесть, я до сих пор помню этот разговор, словно он был вчера.

— Прости, тебе, наверное, тяжело вспоминать, — почувствовала себя неловко из-за того, что ему пришлось заново пережить часть жизни, которую он, возможно, вспоминать не очень хочет.

— Главное, что ты снова со мной разговариваешь. Пусть я не мог взять тебя к себе, я тебя очень люблю, ты ведь моя младшая сестра.