Бирка на новом свитере раздражающе натирала шею, еще сильнее портя и без того отвратительное настроение.

Короткий отпуск в чисто женской компании пришлось максимально сократить. Уже спустя полтора дня в окружении этих куриц у меня началась мигрень! Зачем я вообще в это вписалась?

В итоге я собрала вещи и под предлогом плохого самочувствия отправилась домой. Влиться в тусовку местных жен богатеньких бизнесменов у меня не вышло. Не мое это, совсем не мое.

Еще и свитер царапает загривок. Но не раздеваться же в такси?! Бесит все. И погода испортилась. Третий день мелкий дождь…

Дома я первым делом скинула куртку и стянула внешне очень даже симпатичный свитерок, зашвырнув это орудие пыток на комод в прихожей. И только тогда заметила Женькино пальто.

Странно… В это время он должен быть на работе.

Женские туфли на высоком каблуке я заметили лишь когда сама наклонилась расшнуровать обувь. Вот стояли бы они аккуратно, я бы может и не ощутила тягучего предчувствия чего-то нехорошего… Но туфли валялись в разброс, как и обувь моего мужа.

Я из тех людей, которым сложно бурно выражать эмоции. Особенно, когда они обрушиваются ревущим потоком и во множественном числе. Вот и сейчас я в растерянности не знала на которой эмоции остановиться: на злорадном «я всегда знала, что так будет»; на обидном и каком-то детском «у нас же все хорошо!»; или вообще наивно-глупом «а может они там чай на кухне пьют».

В итоге довольно спокойно, эмоционально отстранено, завязала обратно шнурки и прошла вглубь квартиры. Кухня — пусто… не чай. Зал — пусто. Ну твою-то мать!

Еще в нескольких шагах от неплотно прикрытой двери спальни я уловила характерные звуки.

Уже можно было и не смотреть… но глупая и иррациональная мысль: «а вдруг я не так что-то поняла?», подтолкнула меня заглянуть… А там картина маслом — какая-то блондинка скачет на муже. На моем муже. И его пальцы с напряжением впились в ее голую задницу.

— А-ху-еть, — оторопело выдохнула я по слогам.

Блондинка блохой отскочила на другой конец кровати, с чего-то стараясь прикрыться одеялом, а мой благоверный вскочил на ноги, нелепо прикрывая член ладонями.

— Блять, Марго! — вот у него с эмоциональным выбором явно все в порядке — растерянность, удивление и панику легко проследить.

Я не желала слушать нелепые оправдания или еще чего похуже. Резко развернулась и рванула на выход.

В каком-то диком помешательстве, чудом просто, додумалась захватить свою кожаную курточку и рюкзачок с мобильным и кошельком. А в лифте согнулась пополам, до боли прикусывая руку, чтоб не завыть.

Оказалось это больно. Очень. Словно что-то душу в клочья рвет.

И эта боль гнала меня подальше от этого места. Сбежать! Спрятаться! Отгородиться стенами, людьми, расстоянием… чтоб она никак не смогла до меня добраться.

В висках набатом билось: «За что?», «Почему?». И от непонимания не хватало воздуха дышать.

В себя пришла на первом этаже. Что дальше?

— Марго, соберись, — свой голос показался каким-то жалким и реветь захотелось еще сильнее.

К маме. Я поеду к маме. Больше-то, если честно, и не к кому.

На лицо наползла кривая, искаженная горечью усмешка. Мама никогда не любила Женьку. Принимала, да. Но не любила. Считала, что он мне не пара.

Столичный богатенький мальчик и простая провинциальная девчонка. Принц и нищенка.

Мой будущий муж был на последнем курсе в вузе, когда я только поступила… и чем-то привлекла его внимание. Красивый, холенный, богатый — по нему вздыхали все студентки и некоторые преподши тоже. А я же мечтала вырваться в большой город и вздыхала над учебниками и конспектами.

Сдалась я, когда Женька, уже выпустившись, так и не прекратил своих ухаживаний. А делал он это красиво… да и чего бы нет, имея столько возможностей?

Очень быстро я переехала с общаги к нему, а после началась совсем другая жизнь.

Вчерашний студент стал заместителем директора сети бутиков… что несложно, когда твой отец этот самый директор. Постоянные встречи, светские вечера, тусовки и новые знакомства, на которые Женька всегда брал меня с собой. Следом предложение руки и сердца…

Учеба быстро отошла на второй план, да и будущий муж настаивал, что мне эта байда не нужна. Не заставлял бросить, но мягко прогибал, отправляя на шоппинг, маникюр, фитнес, спа и повторял, что наиважнейшая моя работа — быть его любимой женщиной. Что его жене никогда не понадобиться работать и вообще… не стоит забивать этим голову.

Господи! Я шокировано схватилась за лицо ладонями.