Он вошел в здание и присвистнул, поскольку отделка холла поражала великолепием. Да-а, неплохо живут сутенеры. На полу лежала салатовая ковровая дорожка, гармонировавшая с нежно-бежевой окраской стен и плавно переходившая на мраморные ступени широкой и без единой пылинки лестницы. Придерживающие ее бронзовые прутья сверкали, начищенные до золотого блеска. На площадках между этажами стояли искусно сделанные деревянные кадки с декоративными пальмами, а на окнах висели гардины из тончайшего тюля.
На пороге возник охранник, но наследник потряс у того перед носом ключами:
— Я брат Николя. Поживу у вас немного.
И, не оборачиваясь, стал подниматься по лестнице.
Квартира, под стать холлу, тоже поражала интерьером. Сразу с лестничной площадки «брат Николя» попал в огромное помещение. Собственно, это была одна большая комната, условно разделенная на спальню, гостиную и кухонный уголок. Кремового цвета обои и подобранный в тон ковер хорошо гармонировали с новой мебелью современного дизайна. Во всяком случае, царапин и других свидетельств долгих лет служения обитателю квартиры на ней не было. Плюс ко всему стереосистема — и домашний кинотеатр.
Оглядев свои новые владения, гость, сразу почувствовавший себя как дома, прошел в душ.
Бросив по дороге взгляд на часы, решил не затягивать. К тому же он здорово проголодался.
Теплая мыльная пена покрыла его с головы до ног, и юноша заработал мочалкой, оттирая остатки крови и липкий предсмертный пот. Потом, смыв с себя белые хлопья, включил холодную воду. Колючие ледяные струйки буквально обжигали, но он сменил температуру воды, и кожу ошпарило кипятком. Повторив процедуру несколько раз, молодой человек закрутил кран и досуха вытерся махровым полотенцем. Это была его любимая комбинация в отсутствие бани и снега. Но, на дворе стоял июнь, да и ничего похожего на сауну поблизости не наблюдалось.
На полке перед зеркалом стояло множество баночек, но новый хозяин пренебрег всем этим разнообразием. Он просто вышел из ванной и открыл холодильник. Соорудив себе огромный бутерброд, запивая его молоком, парень уселся на стоящий посреди гостиной диван и включил телевизор.
Обычная суета огромного города. Новости служили скорее фоном для размышлений, чем действительно интересовали. Но, информации к размышлению практически не было, и вскоре визитер, утомленный событиями прошедшего дня, незаметно для себя заснул.
Человек же, организовавший охоту, разогнав прислугу и отправив домой шофера, готовился «выйти в люди». Сейчас он был один в своем загородном особняке, и ничто не могло помешать предвкушению предстоящих событий.
Уже более полувека, как он завоевал себе кусочек «места под солнцем», вытеснив прежнюю хозяйку. Вот так же как и этот сосунок, он приехал в город из глухого сибирского поселка. И просто ошалел от обилия того, что про себя он называл «свежим мясом». Его заприметили где-то на третьей жертве и устроили настоящую облаву, вынудив уйти под землю. Но, в московских катакомбах тоже вовсю бурлила жизнь и жертв хватало.
За три недели, проведенные в переплетении древних ходов и коридоров, он лишил жизни десять человек.
Это был неплохой запас прочности, и можно было начинать войну. В случае смерти от пули или удара ножа отдавалась чужая, «консервированная» жизнь. Правда, было одно маленькое неудобство. Расставшись с очередной «заместительницей», вампир автоматически лишался памяти жертвы. Хотя воспоминания несчастных «детей подземелья» в большинстве случаев не могли принести ощутимой выгоды, и жизни вычеркивались без сожаления. Причем самым ужасным было то, что бессмертные души этих людей исчезали навсегда. Безо всякой надежды на новые воплощения. Земной же оболочке, зачастую не ведавшей о возможности реинкарнации, расставание с энергией, дававшей возможность бренному телу существовать, акт умерщвления казался довольно приятным. И «мясо» навеки уходило в небытие со счастливой улыбкой на устах и тихой радостью в затуманенном сознании.
Сегодняшний выход был как никогда важен, ибо совмещал полезное с приятным. Погрузить в морок предсмертных грез Иваныч собирался заместителя начальника правления одного из многочисленных банков Москвы, подписавшего бумаги на получение кредита подставной фирмой, принадлежащей собирающемуся на охоту. Мавр сделал свое дело, и наградой ему будет смерть. Легкая и безболезненная, вдвойне приятная оттого, что деловой человек считал себя атеистом и прилюдно высмеивал существование так называемой души. Что ж, блажен, кто верует. Хотя в данном конкретном случае все было с точностью до наоборот.
Иваныч, полное имя которого по паспорту было Алексей Иванович Смирнов, потянулся и встал из кресла. Пора. Он спустился в гараж. Увы, столь редкая способность, позволявшая «позаимствовать» чужую жизнь, не делала его всемогущим. И он не мог, подобно Дракуле, летать или двигаться с незаметной для глаза обыкновенного человека скоростью.