Университет, второй курс

Полина

Если честно, то ни в какой клуб я и не собиралась. Лишних денег нет совсем, и без того кручусь, как белка в колесе. Комнату в общаге хоть и выделили, но работу все равно пришлось найти. Еда, проезд, вещи кое-какие. На развлечения совсем ничего не остается. Ни денег, ни времени.

Но этот раз был особенный - день рождения у моей соседки по комнате Маши Строкиной. Я отправилась туда сразу после смены в кафе. Девчонок еще не было, Машка написала, что они немного задержатся.

Возле клуба толпился народ. Я решила отойти в сторону, чтобы меня было лучше видно. Встала как раз у светофора рядом с пешеходным переходом. На телефон снова прилетело сообщение. Отвлеклась.

"Уже подъезжаем. Лизке стало плохо, перебрала немного. Пришлось в чувство приводить)))"

Улыбаюсь и поднимаю голову. Светофор загорается красным. Вскользь задеваю взглядом остановившуюся навороченную тачку, из которой долбит музыка. И уже собираюсь отвернуться, но вдруг заднее стекло медленно опускается.

Из меня, как будто, весь воздух выбивает. То ли от ветра, то ли от волнения руки предательски дрожат.

Весь остальной мир растворился, превратился в размытое пятно. Звуки стихли. Только это лицо в окне. Только я напротив.

Ян смотрит так, будто приведение увидел. Не верит. И я не верю. Дурацкий сон. Мой кошмар наяву.

Все такой же красивый до чертиков. Только стрижку сменил. Теперь волосы по бокам коротко подстрижены, а наверху, наоборот стали длиннее. Пшеничные пряди небрежно перекинуты на одну сторону и немного назад.

Я не видела Яна Марека с того самого дня, как забрала документы из гимназии, мама получила расчет у его отца, и мы уехали в неизвестном направлении.

И к встрече с ним оказалась совсем не готова, ведь думала, что он укатил учиться в Лондон, как и хотел. Может, и так оно и было, а в Москву вернулся на время. На выходные, например. Не знаю и знать не хочу.

Светофор моргает красным, переключаясь на желтый.

- Сема, паркани за остановкой - говорит Марек водителю.

Совсем не узнаю его голос. Более низкий, хрипловатый, чужой. Тачка заморгала поворотником, и я срываюсь с места. Просачиваюсь сквозь толпу в надежде затеряться.

Спешно прохожу фейс-контроль и на ватных ногах ищу туалет. В руках подрагивает телефон. Пишу девчонкам, что замерзла и буду ждать их внутри. Наконец, нахожу нужную дверь и замираю у раковин напротив широкого зеркала. Непрошенные воспоминания с небывалой силой вырываются из памяти, заполняя меня собой.

Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Боже мой, как я его ненавижу! Так же сильно и отчаянно, как раньше любила.

Жмурюсь, не хочу вспоминать. Не нужно, нельзя! Но меня, точно во временной воронке, закрутило.

Перед глазами предательски всплывает картина, как Ян прижимает меня спиной к своей груди и нежно, раскурочивая все внутри, покрывает шею поцелуями. Меня трясет, как в лихорадке, и слезы подкатывают задушенным воплем к горлу. Я уже знаю, что это первая и последняя наша ночь. Кожа горит в местах, где пальцы задевают оголенную спину, пока он расстегивает пуговицы одну за другой, а потом бережно спускает почти невесомую ткань до самой поясницы.

"Не бойся, я буду нежно"

"Я же вижу, ты хочешь"

" Не закрывайся"

"Ну, же, посмотри на меня"

"Расслабься..."

Наполняю ладони холодной водой и ополаскиваю щеки, чтобы отпустило. Но не тут то было...

Вспоминаю, когда впервые увидела его и в ту же минуту пропала. Это, как вспышка, как электрический заряд, простреливший тело от макушки до кончиков пальцев. Бедное сердце оказалось совсем не готово к такому. Мне было пятнадцать.

В то время мы с мамой, наконец, убежали от отца. Жить с ним стало невыносимо. Папа пил, поколачивал ее, да, и мне временами доставалось. Несколько месяцев скитались по съемным комнатам в коммуналках. Мама подрабатывала то тут, то там, но денег катастрофически не хватало. Я пошла учиться в старенькую школу, где штукатурка на головы сыпалась.

А потом мама устроилась уборщицей в крупную компанию. Там волей случая как-то пересеклась с самим генеральным директором. Уж не знаю, что она ему рассказала, но тот проникся нашей историей и предложил маме должность домработницы в его в загородном доме, а заодно и крышу над головой.