Закрываю глаза, тут же проваливаясь в сон. Вижу Её. Девушку с озера. Кажется, аромат ее кожи до сих пор ощущаю. Тонкий—тонкий запах малины. Моей любимой ягоды. С пеленок обожаю. Большие ясные глаза цвета неба смотрят в мои. Аккуратный носик. Светлые волосы плавными волнами струятся по спине. Солнце золотит и красиво отражается в них. Ярко очерченные губы. Природа создала их совершенными для поцелуев. Ровные зубки закусывают нижнюю губку, маня и дразня. Улыбается, зовет к себе. Не мигая смотрю и шагаю вперед. Хочу обнять, прижаться как можно теснее.

Прикасаюсь к мягким губам. Такие податливые, нежные. Вообще вся она сказочная. Теплые руки ползут по плечам, смыкаясь на шее. Шикарная грудь прижимается к моему торсу. Дует легкий ветерок, лаская наши тела. Углубляю поцелуй, тяну завязочку у купальника.

— Ммм…

Дыхание сбивается на тяжелое. Поднимаю руку, чтобы накрыть…

В ноздри вбивается приторный запах. Нехотя открываю глаза, все еще тяжело дыша после сна.

— Ты что здесь делаешь?

Полностью обнаженная девушка прижимается, скользя рукой по коже.

— Ты не пришел в спальню, и я стала тебя искать. Хочу свой десерт после ужина. — Показывает глазами на «десерт». — Ты такой большой…

Даже пытаться не буду. Не хочу. В душе какое—то отторжение. На границе подсознания еще маячит сон и хочется окунуться в него снова.

— Альбин, слушай, извини. Реально устал. Давай утром, а?

Девушка обижено сопит и пытается возразить.

— Правда. И это… я один привык спать. Здесь останешься или в ту комнату пойдешь?

Сплю я действительно всегда один. Всегда. Исключений нет даже для Светки. Не могу заснуть, если рядом лежит чужое тело или кто—то сопит над ухом.

Альбина фыркает и громко хлопает дверью. Подавляю желание вызвать ей такси прямо сейчас. Просто потому, что сюда транспорт подтянется не раньше, чем часа через два. Вряд ли здесь есть местные извозчики — поселочек—то всего ничего.

После получаса безуспешных попыток уснуть, ложусь на спину и пялюсь в потолок. Вот чего меня так завела эта… мать… Она мать двух детей. Надо быть конченым идиотом, чтобы запасть на такую. Даже если она совершенна. А она идеальна… но… неееет…

Начинаю в уме перемножать числа, чтобы отвлечься и незаметно уплываю в сон. В котором незнакомка опять сияет своей немного усталой улыбкой и нежно баюкает нашего малыша.

Утро добрым не бывает. Это, наверное, знают все, кто любит поспать. Или хочет поспать. Вопреки логике будит меня не вчерашняя знакомая, а Давид. Врывается в комнату и сходу спрашивает номер местного такси.

— Я откуда знаю, по—твоему? Сам сюда впервые приехал. У девушек спроси, наверняка, они местные.

— Я уже спрашивал, не знает. А твоя где? — Оглядывается. Только что под кровать не заглядывает.

— В другой комнате. — Накрываю лицо подушкой, чтобы солнце не било по глазам. — Будь другом, ее тоже отправь на хаус, а? Вообще вот не але.

— Сам отвезу. Ключи от ворот дай.

— На тумбе лежат. Спасибо, друг.

Новая попытка пробуждения дается нелегко. Голову ломит. Тру виски и недовольно морщусь. Старая травма иногда дает о себе знать. Мне тогда не хило прилетело, когда сорвался на питбайке с маршрута в овраг. Со стоном отрываюсь от подушки и плетусь в душ. Холодная вода должна немного помочь, а потом придется нагружать Дейва поездкой до аптеки.

М—да, не так я планировал провести неожиданные выходные. Не так.

Несмотря на ожидания, душ не помог. Пошатываясь, иду на запах кофе. Друг уже бодр и, лениво развалившись, читает свежие новости.

— Голова?

В чем Давиду не откажешь, это в проницательности. Странно, что про девчонку утром не подколол. Уверен, что он все понял.

С трудом киваю, подавляя тошноту. Плюхаюсь на стул и тащу к себе кружку Дейва.

— Фу, бля. Как можно пить эту горечь?

— Ну так не фиг чужие таскать, Егорушка.

— Ну да, ну да. Не дай сдохнуть, сделай умирающему сладкий кофеек.

— Чай, Егорка, чай.

— Да, мамочка.

Каждое слово дается все тяжелее.

Друг молча ставит напиток и сахарницу перед носом и уходит.

— Пей и собирайся. За колесами поедем. В деревне около озера есть аптечный пункт.

Заглатываю жидкость и шагаю к машине. Не хочу никуда ехать, хоту лечь и чтобы здесь меня прикопали. Цветочки можно не сажать, мне мокро будет от их полива.

— Да кто же делал эти дороги?

Через двадцать минут черепашьей скорости мы кружим по поселку в поисках нужного здания. Наконец—то. Собрав все силы, вываливаюсь из машины.

К счастью, нужные препараты оказываются в наличии и, закинувшись сразу у кассы, выхожу на улицу. Через десять минут станет легче. Поднимаю голову, смотря на ясное небо.

— А потом, пап, он кааааак раскачался и кааааак прыгнул! И даже брызгов не было!

Опустить голову заставляет смутно знакомый голосок. Оглядываюсь.