— К сожалению, до официального распоряжения Капитолия у меня связаны руки. — Рекс сам недоволен тем, что говорит. На переносице залегают глубокие морщины. — Никто в столице еще не знает, что проворачивал Аверилл, а просто на словах такие дела не решаются.

— Пока Капитолий думает, Беннет подомнет под себя полстраны. Спасать будет нечего, — пытаюсь держать гнев в узде.

— Поэтому, будем действовать решительно и на опережение, — убеждает Ройлад.

Мы провели в аду шесть дней. Я сбилась на четвертом, но часы на руке брата твердят, что сегодня 2 декабря. Солнце, вошедшее в зенит, согревает не по-зимнему тепло, отодвигая на задний план события минувшей недели.

Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как праздновали День Солидарности в уютной квартире, весело переговаривались и строили планы на будущее, которого теперь не видно из-за нависшей угрозы. Друзья были живы, пусть и не осознавала их ценность. Лучше бы и дальше проходили мимо, не здороваясь в коридорах корпорации, чем мне довелось похоронить их в недрах лепрозория, навсегда заработав шрамы на сердце.

Я приглашаю на танец память.

Смех близнецов звенит в ушах, а по оранжевому покрывалу разбросаны мармеладные червяки. Мягкая и светлая Марго танцует в крохотной кухоньке, обнимаясь с чайным сервизом. Колючий взгляд изумрудных глаз Присциллы, сменяющийся на детский задор, отпечатался на задворках сознания вместе с тем, как закрывает Джейса от пули. Я сказала, что должна ей одну жизнь, но подруга подарила мне две, заставив увязнуть в неоплаченном долгу посмертно. Я бы, не задумываясь, отдала ей свою. И каждому из них. Но время вспять не повернуть.

Вспоминаю, как смотрели фильмы редкими вечерами с братьями, сооружая башню из бутербродов и чокались безалкогольным пивом. Джейс беззаботно лежит головой на коленях у Криса, а я в растянутой футболке и домашних штанах сижу перед диваном, с наслаждением потягивая напиток из трубочки. Крис подкалывает меня за девчачью манеру пить пиво как коктейль, а Джейс, вопреки собственным предпочтениям, вытаскивает из упаковки трубочку противного розового цвета и вставляет в бутылку, чем доводит Криса до истерики.

Покой. Уют. Безмятежность.

И мы еще не разыгрываем самую масштабную шахматную партию в истории человечества, где вместо пешек — живые люди, а за королей — главы противоборствующих движений.

Но гамбит уже на доске, и остается лишь наблюдать за ходами.