Сколько себя помню, моя жизнь всегда крутилась вокруг хореографического станка в зале танцев. Пируэт, кабриоль, любимый мною револьтад – все это прочно поселилось в моих буднях с пяти лет, когда мама впервые привела меня в балетную академию Татьяны  Жаровой. 

Одна из самых лучших школ города Анапа, в которую просто так туда не попадёшь. Это я узнала значительно позже, случайно подслушав разговор мамы с ее лучшей подругой тетей Леной. 

Они говорили о том, что если бы мама не помогла какой-то больной раком женщине обезболивающими, не было бы у меня сейчас этих ужасных кровавых мозолей на пальцах. Но, вместе с тем, надежды на светлое безбедное будущее – тоже. 

 Незнакомка болела долго.

 Прогноз самый печальный – третья стадия рака. Чтобы хоть как-то облегчить ей жизнь, врач выписал сильнодействующее обездоливающее. К сожалению, эта дозировка уже почти на облегчала страдания пожилой женщины. 

Мама по доброте душевной помогла Марии Васильевне, а та поговорила со своей дочерью, чтобы она меня взяла в балетную школу. Ее дочь - когда-то в прошлом настоящая прима - на данный момент владелица балетной академии «Нежность» в городе Анапа, мой тренер и почти вторая мама. 

Капелька пота, как в замедленной съемке, покатилась по лбу и упала на пол. 

Я выпрямилась из наклона и, плавно подняв правую ногу, опустила ее на балетный станок. Вскоре все мысли были заняты лишь движениями рук, ног и, конечно же, чудесной музыкой. 

Только она меня и спасала! Я будто попадала в другой, сказочный мир, где нет болезней, страха и прочего, что присуще настоящей жизни. 

Очнулась я лишь тогда, когда заметила, что почти все девочки уже разошлись по домам. 

Остались лишь я и Катька Наумова. Она все никак не могла развязать свои новые пуанты, тихо, но грязно ругаясь. Брюнетка сидела на паркете и тянула атласную ленту на своей обновке. Бросив взгляд на настенные часы, я утерла пот со лба. Ничего себе! Задержалась на целых полчаса. Я, медленно направляясь к раздевалке, резко отскочила в сторону, когда дверь в зал неожиданно открылась и с размаху ударилась о стену.

 Казалось, будь удар чуть сильнее и - посыплется штукатурка. 

В помещение ввалились здоровенные лбы. 

Я растерянно наблюдала за происходящим, лишившись способности двигаться и говорить…

Глава 2

Их было трое. Одеты небрежно - в джинсы, кроссовки и обычные футболки-борцовки. Эти странные люди были настолько не уместны в светлом зеркальном зале, что на какое-то мгновение мне показалось, что я брежу.

 Я привыкла видеть здесь совершенно иной тип мужчин: изящных, субтильных, тонкокостных артистов балета. 

Эти же были совершенно другие. 

— Располагаетесь, мужики! - громкий баритон с хриплыми нотками заставил встрепенуться. 

Голос принадлежал высокому брюнету, в руке которого была тяжелая гиря. 

Он держал ее словно невесомую надувную игрушку. Цепкие синие глаза тут же впились в мою дрожащую фигурку. 

Опасный, дикий… Что-то в нем было такое, что одновременно побуждало сделать шаг назад, но, при этом, было невозможно отвести взгляд. Густые иссиня-черные волосы, смуглое лицо, волевой подбородок. 

Я, не осознавая того, с интересом прошлась взглядом по мощным плечам, плавно спускаясь к груди. Мощная широкая грудная клетка сужалась к поясу, образуя латинскую букву V. 

На нем была черная кожаная куртка. Задержав взгляд на крепких мускулистых бёдрах, я густо покраснела. Опомнившись, быстро вскинула глаза, чтобы вновь посмотреть в лицо мужчины. Мужественные, правильные черты – красив, несомненно. 

Лишь только длинные черные ресницы будто смягчали грубоватые классические линии. Мощный подбородок был чуть синеватым от щетины. Из этого парня пер тестостерон, в отличии от балетных. Я невольно поморщилась от странных мыслей, витающих в моей голове.

 Слегка прикрыв глаза ресницами, принялась изучать красиво очерченные губы. Однако, стоило поднять взгляд выше, как тут же попала в плен синих глаз. 

Все вдруг остановилось - звуки голосов, музыка, шаги, дыхание, сердцебиение. 

Очень необычный цвет. Нет, не голубой, а именно глубокий синий, как море во время шторма. Когда грохочет гром, и вода начинает темнеть и волноваться, становясь более тёмной… и опасной. Дьявольски красивые синие глаза. 

Он смотрел в ответ изучающе, пристрельно… 

- Ангелина! – голос Татьяны вырвал меня из потока мыслей. 

Щеки заалели, выдавая смущение. Стою, как дурочка, посреди зала и пялюсь на не знакомого мужчину, пусть и на такого симпатичного. 

Один из парней, рыжий, с веснушками и тонким шрамом на щеке, слегка подтолкнул крупного брюнета. 

Рыжий с намеком пошевелил бровями, а потом перевёл насмешливый взгляд на меня. 

Синеглазый, расплывшись в ленивой улыбке, подмигнул мне. 

Вспыхнув еще ярче, если это возможно, сделала вид, что не заметила наглого поведения, и поспешила к Татьяне. 

Женщина напряжённо наблюдала за тем, как мужчины заносят в зал спортивный инвентарь.