Расслабленно откинувшись на подушки, продолжает разглядывать меня, словно я его собственность! 

— Не правда! – истерично кричу, презрительно кривя губы. - Я думала, что со мной Максут. Понятно тебе? 

Давид дергается так, словно получил пощечину. Взгляд становится острым, словно осколок стекла - того и гляди порежет, исполосует. Лицо кривится в раздражении. Ему не нравится, что я упомянула имя его младшего брата. 

— Врешь, дрянная девчонка! – злится Садулаев, почти теряя свое хваленое хладнокровие. 

Поза больше не такая расслабленная, как прежде. Так тебе, козел! Приоткрывает белоснежные зубы в едкой улыбке. 

– Ты назвала меня по имени! - уголок губ насмешливо кривится. – Что на это скажешь? 

— Ничего подобного! – зажимаю уши, чтобы не слышать его хриплый баритон.

Отбрасываю безжалостно воспоминания прочь. 

Какая же я дура! А ведь Давид ни в чем не солгал… 

 Все так и было. Пытаюсь прогнать прочь из своих мыслей старшего Садулаева, представить синие глаза Максута, чтобы хоть как-то избавиться от этого наваждения под названием Давид, но… тщетно! 

Я все так же, словно наяву, вижу лишь только ониксовые, наглые, дерзкие, темные, как ночь, глаза. 

Да что же это, в самом деле?!

 Вот дура! 

Злюсь, психую, но никак не могу избавиться от этой странной напасти. Да он же мне никогда даже не нравился! Его самоуверенность бесила до трясучки. Его красивое волевое лицо вызывало желание отвернуться, лишь бы не ловить на себе пронзительный сбивающий с толку взгляд. Красиво очерченные губы и вовсе вызывали лишь одно желание… стереть с них эту наглую ухмылочку! Считает, что он хозяин всего, даже этого чертога города! 

Думает, раз полжизни прожил в Москве, то выше нас - провинциалов. Так почему же мои мысли крутятся вокруг этого выскочки? Все это похоже на бред! Я в ужасе от той ошибки, которую совершила. Никто не должен узнать об этой ночи, ни единая душа. Иначе мне конец, избежать свадьбы не удастся. 

Я почти слышу звук захлопнувшийся ловушки, в которую сама себя по собственной воли и загнала. 

 А ведь тогда я сразу уловила аромат лимона и ярко выраженные нотки кедра. Даже вслух произнесла имя «Давид». 

Тогда мы оба вздрогнули, как от разряда током. Я проклинала себя на чем свет стоит, понимая, что какого-то черта назвала Максута именем его старшего брата. 

Хватит! Довольно себя изводить!

Машу отчаянно головой, чтобы не вспоминать того, что произошло дальше, то, что перевернуло всю мою жизнь с ног на голову. И самое страшное это не исправить. Давид стал первым мужчиной в моей жизни 

Глупая!  Вспоминаю, как угрожала жениху.

 - Я все расскажу отцу! – угрожаю, сканируя его лицо, с надеждой найти там хоть небольшой намек на страх, хоть толику раскаянья. 

Вместо ожидаемого мною, этот невыносимый человек хрипло смеется. Смотрит на меня собственническим взглядом, словно лаская, гладя против шерсти. 

- Тогда наша свадьба состоится еще быстрее. Отличный план, моя кошечка. Одобряю, - хвалит насмешливо Давид. В черных глазах плещется ничем не прикрытое веселье. 

- Ненавижу! – крылья носа раздуваются. 

Я вся трепещу от злости. В первую очередь на себя, из-за своей глупости. Сама себе вырыла яму! Давид прав, если отец узнает, нас тут же поженят.

 Боже! Дура! 

- Не понимаю откуда такая ненависть ко мне, Мирьям? – впервые голос Давида серьёзный. В нем слышится что-то похожее на… 

Обрываю себя. Такие, как он, не могут испытывать человеческие чувства. Чертова равнодушная машина! 

— Ты станешь моей женой и.. 

- Не стану! – запальчиво шиплю, вскакивая с большой двуспальной кровати. 

Двигаюсь боком в сторону стула, на котором повисло скомканное до 

o безобразия бежевое коктельное платье. С досадой прикусив губу, нахожу взглядом на полу лишь только один туфель. 

Будто наслаждаясь моим смущением, Давид не сводит с меня глаз. 

- Мирьям? 

Рассерженно сверкаю глазами. Один его голос выводит меня из себя! 

- Что еще? 

- Позвони мне сразу, как только узнаешь. 

- Что узнаю? - словно предчувствуя катастрофу, напрягаюсь всем телом. Смотрю на него настороженно, не понимая, о чем вообще идет речь. По любому сейчас скажет какую-то гадость. 

- Если будет ребенок. 

Смотрю на него, открыв рот, не веря своим ушам. Мне кажется, еще чуть-чуть и я задохнусь, словно рыба, выброшенная на берег. О нет! Только не это! Я погибла… 

Вновь возвращаюсь к настоящему и нервно  подношу чашку с чаем к губам.Аккуратно дую на горячий напиток, прежде, чем сделать глоток. 

Мама, как всегда, после ссоры с отцом потащила меня к своей лучшей подруге тете Динаре.