— Замолчи! Замолчи, я тебе сказал! Вот когда будешь сидеть на месте водителя, тогда и будешь решать, как и с какой скоростью ехать! — зло кричал мужчина. На вид ему можно было дать лет тридцать семь. Он был худощав, среднего роста с неброской внешностью и волосами, в которых во всю проглядывала седина.

— Но… — попыталась возразить сидящая рядом женщина.

— Закрой свой рот! — перебил он её. — Мне надоело выслушивать твои лекции!

Она молча отвернулась, глядя в окно на заснеженную дорогу. А ведь когда-то они с мужем любили друг друга, но чувства угасли. И всё что их связывало сейчас это только общий ребёнок. Она мечтала поскорее приехать домой, но не разделяла стремление мужа превышать скорость. Дома её ждал любимый сыночек. Она так соскучилась по нему пока лежала в этой дурацкой больнице и очень устала от врачей, которые не могли ничем ей помочь, но заставляли выполнять свои рекомендаций. Болезнь медленно убивала её изнутри. И самое страшное было то, что не было надежды на излечение, так как врачи не могли поставить ей точного диагноза, и не знали чем лечить.

Сыночек, Владушка. От воспоминаний о нём у женщины появилась улыбка на лице, и она устало прикрыла глаза, воспроизводя в сознании образ своего мальчика. Худенький, невысоко роста, с русыми волосами и большими серыми глазами на любопытном личике. Её любимый мальчик, которого хотелось поскорее обнять и прижать к себе покрепче.

Но долго пребывать в этой эйфории ей не дали. Резкий визг тормозов, чувство полёта, удар и дикая боль, которая разлилась по всему телу, заставляя раскрыть рот в немом крике. А затем пришла блаженная темнота, которая лишала всех чувств и забрала боль.

* * *

В мрачном помещении, по полу которого клубился туман, на каменном возвышении лежало окровавленное тело, прикрытое белой простыней. К нему подошла высокая фигура в тёмном балахоне. Высший мазнул взглядом по распростёртому телу и спросил:

— Кто?

Голос его был безразличным и уставшим. В этот момент к возвышению приблизился ещё один Высший.

— Женщина. Тридцать пять лет. Есть ребёнок, сын. Ей было решено дать шанс в новом мире с надеждой на возвращение, — ответил он.

— Хм. Шанс с надеждой. А миссия есть? — спросил первый.

— Да, — робко ответил второй. — Научить снова жить и любить.

— Даже так? — удивился первый. — Тогда к оборотням, пусть повоют вместе на луну, — и засмеялся своей шутке.

Боль не отпускала, сковывала тело, выкручивала мышцы. Таисия никогда не испытала такой сильной боли. Казалось, что кровь превратилось в лаву. И вытерпеть этой муки не было сил.

Рядом раздался треск, и женщина попыталась разомкнуть веки. С первого раза ей не удалось этого сделать, но она не оставляла попыток. Сквозь боль, резавшую глаза попыталась разглядеть обстановку, что её окружала. Сфокусировав взгляд, она увидела кроны деревьев, что возвышались над ней, и закрывали звёздное небо. Чуть повернув голову, осмотрелась, и поняла, что находится в лесу.

Оуэн опустился рядом с Таисией на колени и приподнял ей голову. Он видел, что она вся в крови и почти без сил. Шансов выжить у неё практически не было. Но традиции его народа не позволяли никого бросить в беде, если он ещё дышит. Взгляд женщина был мутным, но она видела его.

— П… Помогите… — еле слышно прошептала она и прикрыла устало веки.

Главная часть ритуала была соблюдёна — у него попросили помощи. Останавливаться он уже не смел, следующая традиция, задать обязательный вопрос:

— Жить хочешь?

Незнакомка вновь приоткрыла глаза, и, глянув на него, кивнула. Но с потрескавшихся губ не слетело ни одного звука.

— Нет, — замотал головой старик, — ответь мне. Ты жить хочешь? — вновь повторил он свой вопрос.

Таисия поняла, что он не отстанет, пока она не произнесет это вслух. Поэтому, собрав последние силы, еле выдохнула:

— Да.