Пара плазменных лучей ударились совсем рядом, один обжёг мне щёку, заставив слегка поморщиться. Кто-то, видимо, сориентировался, успел выстрелить точнее, но я не дал больше права на ошибку.

Звон доспехов достиг моего уха. Это они, когда наделены силой, небесные стражники, а по моей воле просто обнулённые рыцари, рухнувшие с огромной высоты.

Низвергнутые больше не двигались и не поднимались…

Я шёл мимо павших ангелов. Золото, измазанное в крови, словно издевательски искрилось под светом Целесты. Ещё секунду назад эти воины были прекрасны, а теперь их крылья переломаны, руки бессильно сжимают рукояти клинков. В лужах крови под ними отражаются облака, которые опять начали расступаться.

Подняв глаза, я снова посмотрел на Целесту, появившуюся в прорехе облаков. Ничего, Эзекаил, потерпи чуть-чуть.

— ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ!

Оглушительный голос бога прогремел над округой. Там, между облаками, что-то ярко вспыхнуло, мелькнул огненный силуэт.

Я улыбнулся и пошёл дальше.

А это не тебе решать, Эзекаил. Ты всего лишь один из двенадцати богов, а сколько их было до этого, тебе даже в Целесте не скажут. Закрывшись барьером от людей, вы сами обрекли себя на поражение.

— Путь к Небу у каждого свой, — прошептал я, повторяя слова Халиэль.

Если б Огненная Плеть знала истинное значение этих слов. Это не Небо отвергает человека. Это человеку не дают спросить у Неба, закрыв перед ним двери храма.

Высокие золочёные шпили ангельских зданий впереди приближались. Они поблёскивали, словно подмигивали мне. Но вот по ним пробежала тень, а следом солнечный зайчик — где-то за плотной завесой облаков двигалось огромное светлое пятно. Эзекаил двигался надо мной.

Ну, мы ещё посмотрим, кто кого…

Я чувствовал зов Неба. Каждый седьмой перст, попадая в Медос, чувствует его.

Там, за шпилями города, уже разгоралось сияние…

Город ангелов был прекрасен. Высокая архитектура, не привязанная к земле. Здесь жили именно крылатые создания, и они могли входить в свои дома с любой высоты.

Перекрёстки украшались статуями богов и ангелов. Неимоверной высоты фигуры поднимали мечи — когда-то они все сражались за Небо.

Моё земное сознание удивлялось, как был этот город похож на многие рисунки из учебников. Археологи раскапывали древние города, гадали, откуда у стольких народов Земли общие черты.

Если б они знали, что всё пришло из Нулевого мира…

* * *

Когда я вышел из пустого города, обойдя последний прекрасный капитолий, то увидел сияние.

Я словно попал в ту пустыню с белым песком. Пустой, безжизненный приорат.

А впереди стоял Эзекаил. Исполинская огненная фигура возвышалась на горизонте, поднимая пылающий меч. Вот бог провёл клинком, и песок в пустыне вспыхнул, разгораясь, словно там было разлито масло.

— Остановись, — голос Эзекаила было слышно везде, в каждой точке пространства, — Остановись, и ты будешь жить.

Я смотрел не на него. Позади бога весь горизонт занимало абсолютное белое сияние. Словно лист бумаги, через который светит солнце. И, куда не взгляни, везде было оно, Небо.

— Зачем тебе Небо, просва? — в голосе бога проклюнулась тревога.

Он чуял мою силу, поэтому и стоял так далеко. Он видел, что я сделал с ангелами.

— Я имею право спросить у Неба, — негромко ответил я, — кто будет следующим Богом.

Я знал, что Эзекаил меня слышит.

Бог взмахнул клинком, рассекая редкие облака сверху. Его и без того горящие глаза вспыхнули ещё ярче, и Эзекаил рявкнул:

— Умри!

Он был далеко, но мне вмиг стало ясно — опасность настоящая.

Мой Перит слишком расслабился, и поэтому скакать обратно в город пришлось мне.

Ещё на бегу я, понимая, что у нуля не хватит скорости, вернулся в свою меру. Затрещали жилы от потока силы, я заметно ускорился, но уже чуял за лопатками волну жара.

Я едва успел нырнуть за угол капитолия, когда огненная смерть понеслась по улицам города. На автомате сработали щиты из стихий, прозрачный шар окутал меня, но всё равно пришлось несладко.

Сила бога впечатляла. Здания обугливаясь, накренялись и рушились, а Эзекаил всё добавлял и добавлял огня.

От яростных криков бога огонь колебался, словно от ураганного ветра. Наблюдая, как мой щит уменьшается, я понимал, что время уходит.

Эх, выйти бы, да выстрелить обнуляющим лучом. Вдруг достану?

Дерьмо нулячье, почему у меня в Инфериоре не было такой штуки? Сколько бы проблем избежал…

«А потому что ты ещё не понимал».

Твою мать, это я подумал, или проповедник?

Неожиданно моё тело скрутило чужой волей, и я едва не выбежал в огненную бурю.

«Защити тринадцатого!» — голос Абсолюта грохнул по ушам.

А то я и без тебя не знаю…

— Стоять! — прошипел я, кидая себя на колено и хватаясь рукой за камень.