Утро наступило, как всегда, неожиданно: в рейсах я отвечал за груз и по очереди с Граем пилотировал яхту. В итоге, на сон оставалось, в лучшем случае, два-три часа, Поэтому привычка высыпаться в кратчайшие сроки и подниматься при первых признаках беспокойства, существовала уже независимо от того, где я сплю, с кем и в какой обстановке.

За окном шумел дождь… Дом и его обитатели ещё не проснулись, и это были самые счастливые минуты в моей жизни.

Я не тяготился жизнью в поместье, я не был обузой для капитана и чудной зверушкой для его семьи, но слишком много лет я был предоставлен сам себе, и одиночество въелось в моё сознание, как остарский клещ в свою жертву…

Именно в такой одинокой тишине лучше всего думалось. А подумать было о чём… Последний рейс был очень долгим и напряжённым. Идя на поводу у заказчика, мы взяли несколько сотен лишних контейнеров с мальками этой клятой рыбки. Всё бы ничего, но каждый из них, по правилам перевозки, должен был быть упакован в специальное антиударное покрытие, температурный режим не должен был отклоняться ни на градус, кормление совершалось строго по расписанию и по тщательно составленному меню.

И самое страшное в данной ситуации — к рыбкам прилагались сопровождающие. Парочка лаборантов — биотехнологов в очках и белых комбинезона защиты.

«Повеселились» мы знатно… Мне данное веселье стоило нескольких прядей седых волос, капитану замечания в грузовые документы о технологических нарушениях при перевозке груза. Так что по завершении рейса, мы оба пришли к единодушному мнению, даже под страхом смерти к подобным грузам не приближаться и на шаг.

Десять лет назад Грай выкупил меня у службы безопасности космопорта, когда меня в очередной раз уже были готовы передать в Службу контроля и наказаний. И в тот раз простым внушением и небольшим штрафом дело бы не закончилось — я имел не один десяток приводов в участок.

Но что я мог поделать, если днём и ночью мечтал о космосе, если заработав несколько монет лишь для того, чтобы перекусить, всеми правдами и неправдами снова пробирался на взлётно — посадочную полосу Дельты…

Чтобы вдохнуть запах дальних странствий, которым пахнут все без исключения большие и малые космические суда… Чтобы хоть кончиками пальцев прикоснуться если не к обшивке корабля, то хотя бы к стабилизатору, крепко удерживающему его у причальной стойки…

Сколько раз меня выдворяли оттуда под белы ручки, просто так или наоборот, напинав для большего впечатления, космолётчики, сколько раз меня сдавали властям и сколько раз инспектор из Службы контроля выдавал мне предписание на штраф и приказ не появляться даже в окрестностях космопорта. Но если бы та же Служба безопасности знала все мои тайные входы и выходы из космопорта, не было бы ей покоя ни днём, ни ночью… И только один человек, Грайх Валсторн, увидел в моих глазах настоящую тоску по космосу, которая сжигала меня изнутри и не давала мне спокойно жить.

Никогда не забуду выражение лица охранников на проходной космопорта для служебного пользования, когда я показал им пластиковый пропуск курсанта. Они сканировали его приборами молекулярного контроля, просвечивали рентгенаппаратами для изучения особо опасных грузов, делали спектральный анализ — и никак не могли поверить, что я пришёл на законных основаниях. Что я на самом деле буду приходить сюда каждый день в течение целого года, потому что с этого дня я курсант и будущий пилот… А я лишь тихо млел от восторга и, подтолкни меня кто-нибудь вверх, просто взлетел бы, так мне было легко и радостно.

Ни разу впоследствии, Грай не имел возможности усомниться в правильности своего решения — я был лучшим курсантом всё время обучения, и я стал лучшим выпускником курсов за последние двадцать лет. И хотя, для допуска к полётам мне не хватало трёх лет (хоть и выглядел я, благодаря отцовским генам, старше своих семнадцати), комиссию удалось убедить в том, что капитана Грайха Валсторна вполне устроит такой второй пилот. А всю ответственность за последствия он берёт на себя. И ещё в том, что именно я нужен ему на «Крыльях богов». В первые выходные он привёз меня к себе домой…

Нас встретила статная красивая женщина, глядя на которую, можно было сразу понять, на кого так похож Грай… Из — за её спины с любопытством выглядывала нескладная, угловатая девчонка, как две капли воды похожая на мать. Видимо, посторонние люди были нечастыми гостями у них в поместье, и она смущалась, видя чужого взрослого парня. Но тут Грай, хитро улыбаясь, достал из кармана крошечную статуэтку танцующего мотылька и сказал:

— А что я тебе привё-ё-ё-з, — за что тут же был практически задушен в объятьях, затискан и зацелован, как образок богини Сайке…

— Алианта, оставь брата в покое. Грай, познакомь нас со своим другом, — в женщине чувствовалась командная жилка, да и дети, судя по всему, подчинялись ей беспрекословно…