– Спасибо сынок. – Элоиза взяла бокал и отпила немного вина. – Может, присядешь или так и будешь маячить перед глазами.

– У меня сейчас не то настроение чтобы спокойно сидеть: – но тут же понял, что нагрубил и пожалел об этом. – Прошу прощения, может вы расскажите всё как есть и не будите меня мучить.

– Дело в том. – Элоиза перевела дух и глотнула ещё вина. – Примерно 3 недели назад я получила письмо.

– Какое ещё письмо? От кого? – не терпелось ему.

– Это письмо от лучшего друга твоего отца, вернее от его матери.

– Какой ещё друг? Что-то я не припомню, чтобы отец рассказывал о своем друге. – Выпалил раздраженно Герцог.

– Викториан перестань злиться. И не маячь, сядь! – не выдержав крикнула Элоиза, – и выслушай меня внимательно!

Викториан налил себе ещё виски и сел в кресло.

– Если ты не возражаешь, я продолжу. Так вот, у твоего отца был друг, друг детства, но ни я, ни ты об этом не знали. И не узнали бы, если бы не, это письмо. Я тебе его зачитаю. – Элоиза достала письмо и начала читать: «Уважаемый Генрих Ронвелл Ровендейл, вынуждена сообщить вам прискорбную весть, что ваш друг, Чарльз Мелиорас, скончался. Я, его мать Эннита Мелиорас была с ним до последнего вздоха. Его последняя просьба была такова: «Чарльз просил меня написать вам письмо, в котором он просит вас, Генрих, его лучшего друга, стать опекуном его дочери Шеридан Мелиорас». Поначалу я вам не писала, так как не хотела отдавать свою девочку. Но теперь я чувствую, что силы меня покидают. И я боюсь, что моя девочка останется одна, я очень вас прошу выполнить последнюю просьбу моего сына. И взять к себе Шеридан, а так же стать временным владельцем поместья Мелиорас. Я верю, что если мой сын доверял вам, то и я могу доверить вам самое дорогое, что у меня есть, мою внучку, Шеридан Мелиорас.

С уважением Эннита Мелиорас».

– И вы поверили? – спросил Викториан.

– Поначалу нет, но потом я прочла все письма твоего отца. И действительно у него был друг, Чарльз Мелиорас. Они с твоим отцом очень долго переписывались. Генрих писал ему о нас с тобой. А Чарльз, писал о себе, о своей дочери, Шеридан. Из писем я поняла, что они действительно дружили и доверяли, поддерживали один одного.

– И что? Я надеюсь, вы сообщили им, что отец умер и не может стать опекуном.

– Да, отец умер. Но… – Элоиза замолчала, чтобы набраться храбрости. – Но ведь ты жив.

Викториан резко развернулся и посмотрел на мать. – Что вы хотите этим сказать? – Он стоял и пристально смотрел на неё.

Под его взглядом Элоиза вся сжалась, от волнения её ладони вспотели.

– Я повторю ещё раз, ты жив и здоров, Слава Богу, и… поэтому, ты станешь опекуном этой девочки.

Герцог провел рукой по волосам и со всей силы стукнул кулаком по столу. Элоиза вздрогнула, ей и раньше приходилось видеть сына злым, но сейчас казалось, он взорвется как вулкан. Она попыталась успокоить сына.

– Послушай сынок, если бы твой отец был жив, он обязательно стал бы опекуном этой девочки.

– Но отец мертв, – отрезал Викториан. – И я не собираюсь становиться ни чьим опекуном! Ясно вам?

Элоиза заплакала, Викториан смотрел на мать. В его голове проносились сотни мыслей: «Как бы поступил отец? Неужели он бы стал опекуном? А вдруг это и правда, был его лучший друг. Отец всегда мечтал о брате, может этот Чарльз и заменил ему брата? А если, нет? А если, да?»

Викториан подошел к матери. – И что вы предлагаете? Поехать туда, и забрать девочку? Вы хоть понимаете, о чем просите?

– Да я отлично всё понимаю – она посмотрела на сына. – Если мы её не заберем, она останется одна.

– Сколько ей лет?

– Не знаю, но думаю около 14-ти.

– И вы хотите, чтобы я стал её опекуном? – Герцог подошел к столу и налил себе виски, хотел отпить, но передумал и со стуком поставил его на стол, пролив тем самым виски.– Мама, ты же сама знаешь, что я месяцами не появляюсь дома!

– Она будет жить со мной, от тебя только требуется привезти её и стать официальным опекуном. «Он назвал меня мама?»

– Я не могу. – Спокойно сказал Викториан.

– И, тем не менее, ты станешь, и не возражай! Если тебе хоть чуточку дорога честь твоего отца, ты станешь опекуном.

Элоиза ожидала, что сын начнет возражать, но Викториан молча стоял и смотрел в окно.

– Я написала ответ и уже отправила его. Они ждут тебя через месяц. Поэтому чем раньше отправишься, тем лучше. И помни, отец бы поступил именно так.

Она смотрела на сына в надежде что, он что-то скажет, но он молча обернулся и посмотрел на мать. Элоиза никак не могла понять этот взгляд. Согласен он или нет?

Викториан ни слова не говоря, быстро зашагал к двери. Открыв дверь, он остановился. – Я еду в Ронвеллс, собирать вещи, завтра заеду за точным адресом. – И ушёл.

Элоиза осталась одна. Наедине со своими мыслями. – Ох, Генрих если бы ты был рядом. – Обратилась она к умершему мужу. – Ты бы гордился своим сыном. – И тихонько заплакала.