— Достаточно! — Рэйф протолкнулся между ними, разбивая странные чары, и Элайна начала хватать ртом воздух, когда электрический поток желания был прерван. Рэйф выпустил клыки — явный признак того, что он был расстроен.

— Я… — она тряхнула головой, не понимая, что хотела сказать.

— Элайна, пойдем в мой кабинет, — Рэйф взял ее за руку и потянул по направлению к комнате, в которой только что разговаривал с Торном. — И Торн, подожди меня в гостиной. Нам еще многое нужно обсудить.

— Как пожелает мой лорд, — подчеркнуто медлительное произношение Торна было определенно саркастичным, и он отвесил низкий поклон, который был одновременно и изящным, и непринужденным. Но, не смотря на сарказм, движение было старомодным и аристократичным. Элайне казалось странным видеть мужчину, одетого в черные кожаные штаны и плотно прилегающую к телу футболку, с манерами, которые больше подошли бы для аристократов Юга из фильма «Унесенные ветром».

Торн повернулся по направлению к коридору, но Рэйф остановил его, положив руку ему на плечо.

— Торн, — сказал он более мягко, убрав из голоса командный тон. — Мы поговорим об этом позже. Ты все еще друг моего сердца.

Классические черты лица Торна скривились в печальной усмешке:

— Тогда докажи это, Рафаэль. Подари мне поцелуй дружбы. Или ты боишься сделать это на глазах у своей человеческой любимицы[4]?

— Элайна не любимица, — голос Рэйфа снова стал жестким. — И я ничего не боюсь.

Он приблизился и погрузил одну руку в темно-золотистую гриву Торна. Притягивая другого мужчину, он подарил ему неистовый поцелуй в губы. Торн опешил на мгновение, но потом схватил Рэйфа и поцеловал его в ответ, склонив голову и изменив положение губ так, чтобы углубить поцелуй. Элайна, словно зачарованная, наблюдала, как он требовательно завладел губами другого мужчины, кончики клыков сверкали при каждом движении его губ. А потом губы Рэйфа раздвинулись, позволяя Торну проникнуть языком внутрь.

Это было больше похоже на борьбу за доминирование, чем на жест любви и дружбы, думала Элайна, наблюдая. Несомненно, в этом не было никакой нежности. Рэйф грубо натянул волосы блондина в своем кулаке, а Торн использовал свой более высокий рост, заставляя другого мужчину прогнуться и откинуться спиной на его руку. И пока грубый и бурный поцелуй продолжался, она чувствовала то же потрескивание электрической энергии, обволакивающее обоих мужчин, которое она ощущала между Торном и собой. Тот же поток желания, который она чувствовала, прикасаясь к Рэйфу. Поцелуй, возможно, не был нежным или хоть сколько-нибудь романтическим, но не оставалось сомнений, что между Рэйфом и другом его сердца была страсть. Страсть давно сдерживаемая, которая витала в воздухе и пульсировала, как бьющееся сердце. Страсть, от которой у Элайны сбилось дыхание, и которая заставила ее томиться. Но по чему именно томиться, она не могла сказать определенно.

Наконец, мужчины оторвались друг от друга, тяжело дыша. Неистовое столкновение клыков не прошло без кровопролития, и она увидела, как из порванной нижней губы Рэйфа упала алая капля. Торн даже не пытался стереть кровь со своих больших, пухлых губ. Вместо этого он лизнул их уголок, поймав соленые капли языком, словно огромный кот, смакующий последние остатки украденных сливок. У Элайны сложилось впечатление, что он долгое время ждал того, что сейчас произошло между ним и Рэйфом, хотя она до сих пор не была уверена, что понимала, что именно это было.

— Ты удовлетворен? — голос Рэйфа загрубел от сдерживаемых эмоций, но Торн только холодно улыбнулся.

— Я никогда не бываю удовлетворен, дружище. Именно поэтому я когда-то и выбрал тот путь. Ты знаешь это.

— Иди, — Рэйф отвернулся, снова беря Элайну за руку. — Мы обсудим это позже.

Торн опять поклонился, повернулся и направился по коридору, позволив Рэйфу втянуть ее в кабинет и закрыть дверь.

* * * * *

Рэйф, вздохнув, прислонился к большому, старинному рабочему столу из красного дерева, господствовавшему в комнате, наполненной книгами. Это была большая, просторная комната, которая смотрелась бы уместнее в каком-нибудь замке в Шотландии, думала Элайна. Здесь также был камин, но больше чем в гостиной, и все книги на полках выглядели потрепанными. Она знала, что они стояли здесь не просто для антуража, как это бывало в других (человеческих) домах. Рэйф проводил многие часы в изучении и размышлениях, и он бегло говорил на нескольких языках.

— Полагаю, я должен многое тебе объяснить, — сказал он, скользнув мускулистой рукой по гладкой поверхности стола.

— Было бы не плохо, — Элайна подняла подбородок и взглянула ему в глаза. — Для начала, ты мог бы мне сказать, что — гей. Что все то время, что я преследовала тебя, было пустой тратой твоего и моего времени.