– Не бойся, – тихо сказал Арххаррион, – это игры, а не поединок. Сегодня никто не умрет.

– Поединок?

– Поединок за право стать Хозяйкой Озера.

Я осмыслила услышанное и побледнела.

– То есть, если Солмея захочет стать Хозяйкой, она должна будет убить Майиру? Вот так вот? Этой… палкой? – медленно уточнила я.

– Это кадавр, – спокойно ответил Арххаррион, – не палка. Кадавр. Боевое оружие сирен. И да, ты все верно поняла.

Я еще мгновение рассматривала его, а потом повернулась к лорду Дарреллу, сидящему с другой стороны.

– Шайдер, ты знал, что сирены убивают друг друга на таких вот поединках?

– Что? – Он отвлекся от зрелища и посмотрел с удивлением. – Да, конечно. Я читал об этом.

– И что ты об этом думаешь?

Он задумался, не понимая, чего я от него хочу.

– Если подумать, это жестоко, – протянул лорд Даррелл, – но это их традиции. К тому же, это так красиво…

Я посмотрела на него с изумлением. Потом на Арххарриона. Похоже, я никогда не пойму мужчин!

Хотя что там мужчин! Сами сирены смотрели на соперниц с холодной заинтересованностью и без малейшего беспокойства. Конечно, это лишь Игры, но что-то подсказывало мне, что и на поединке русалки сидели бы так же, спокойно ожидая результатов. А может, их невозмутимость – лишь маски?

Между тем на помосте внизу одна из русалок не удержалась и, глухо вскрикнув, упала в водоворот. Гибко извернувшись, Солмея сделала подсечку оставшейся сопернице и взмахнула кадавром. На белом теле сирены медленно проступила полоска крови, и я даже удивилась, что у нее такая же красная кровь, как и у людей.

Склонив голову и признав поражение, сирена ушла с помоста.

Солмея, оставшись одна, вскинула голову, рассматривая зрителей. Поймав ее взгляд, я ободряюще улыбнулась. Сирена не ответила.

– Это все? – поинтересовалась я у Арххарриона. – Она победила?

– Еще нет.

Я снова с тревогой глянула вниз. На узкий помост выходила еще одна сирена. В таких же узких полосках чешуи, как и остальные, с кадавром в руках и заплетенными волосами, так что я даже не сразу узнала Хозяйку Озера.

Майира перешла в наступление, едва приблизившись, не дав Солмее ни мгновения на раздумье. Две тонкие фигуры кружились по помосту, словно серебристые рыбки. Кадавры в их руках мелькали с такой скоростью, что я не успевала за ними следить. Помост под ними дрожал, раскачиваясь от движений, водоворот бурлил, закручивая воду в черную спираль. Солнечные лучи сверкали на стенах и отражались от чешуи русалок. Блестели тонкие жала оружий, и двигались они так быстро, что сливались в искрящуюся линию.

И в какой-то момент Солмея неловко отклонилась от кадавра Майиры и спиной вниз полетела с помоста, но перевернулась в воздухе и в воду уже вошла рыбкой.

– Так нечестно, – прошептала я, – Солмея билась со всеми участницами, а Майира лишь с ней одной. Солмея просто устала!

– Солмея поддалась, – тихо и удивленно сказал Арххаррион.

Я повернулась к нему.

– Ты уверен?

– Да. И это странно.

– Почему?

– Сирены так не поступают.

Я улыбнулась, рассматривая темную воду. Водоворот внизу исчез, как и узкий помост. Майира под приветственные крики сирен поднялась на мерцающий трон.

– Игры окончены! – пропела она. – Дочери Им доказали чистоту духа и незамутненность помыслов! И с этого мгновения мы начинаем новый отсчет в бесконечности и празднуем День Сотворения Мира!

Она снова хлопнула в ладоши, и вода вновь забурлила. Но теперь уже никто не собирался сражаться, потому что на глади озера началось представление.

Сначала темная вода посветлела, а потом поползла вверх и выросла в дерево. Медленно и безумно красиво водяные струи сложились в ствол и ветви, на которых распустились цветы с прозрачными каплями на бутонах, появились листочки… Цветущее дерево стало водопадом, а потом он рассыпался бесчисленным количеством капель, которые прямо на глазах вытянулись в стайку серебряных рыбок! Вода дрожала, выгибалась и двигалась, создавая на поверхности озера прекрасные картины, завораживающие настолько, что оторваться от их созерцания было невозможно. По водной глади то бежали единороги, и из-под копыт летели искры, то взмывали ввысь птицы, расплескивая с крыльев водяные брызги… А после вырос прекрасный цветок, дрогнул, раскрывая лепестки, и из него вышли сирены – и на зеркале воды закружились в танце.

И тут Данила не выдержал. Все это время парень сидел, открыв рот, и потрясенно молчал. Но когда прекрасные водные девы заскользили над озером, его душа переполнилась восторгом до краев, и парень, вскочив, восторженно захлопал в ладоши и даже засвистел.

От такого непонятного проявления эмоций сирены опешили. В Зале Чистоты на миг зависла недоуменная тишина. Переглянувшись с Ксенькой, мы вскочили и тоже захлопали.

– Ну же, поддержите нас! – прошипела я Шайдеру и Арххарриону, продолжая хлопать.