Айрин Лакс

Капкан для невесты (СИ)

Глава 1

– Ты меня опозорила! – краснеет от гнева отец. – Семья жениха от тебя отказалась!

Я застываю на пороге своей комнаты. Появление отца в моей спальне, женской спальне – такое неожиданное!

Я и подумать не могла, что он зайдет в мою спальню и будет сидеть на кровати, широко расставив ноги, упершись ладонями в колени и сверля дверь взглядом.

Сколько он так меня ждал?

– Отец? Добрый день, как ваши дела?

– Как мои дела? Как МОИ дела?! Сама как думаешь?!

Мой взгляд медленно обводит комнату и я замечаю устроенный в ней бардак. Все ящики вывернуты, вещи сорваны с плечик вешалок.

Он, что, в моих вещах копался?! Везде?! О да! Везде‑везде, судя по тому, что и белье лежит на полу…

– Плохо! Все плохо! Камила, ты… – тяжело дышит, багровея. – Никогда не думал, что я это скажу, но я жалею, что из двоих детей выжила именно ты.

Я сжимаюсь в комочек от таких ужасных слов. У мамы была двойня: я и братик. Роды были сложные, выжила только я…

Сейчас отец говорит, что жалеет, и я не знаю, как на это реагировать. В сердце разливается мучительная боль.

– Почему? Что случилось?

– Что случилось? – вытирает пот со лба. – Кажется, ты меня плохо слышала? Или не слышала совсем? Семья жениха от тебя отказалась! Вот почему… Позор! Какой позор…

– Но как? Почему?! – сдержать слез не получается.

– Твои неприличные танцы видели все!

С этими словами отец бросает на пушистый ковер мой костюм для выступления – тщательно припрятанный ранее. Отец и его близкое окружение поддерживают только одно направление танцев – традиционные! А как же другие? Я тайком от всех хожу на чувственные латинские танцы, и этот костюм я долго‑долго выбирала. Он яркий, откровенный и зажигательный, как танец, который я и мой партнер готовим для финального выступления в конкурсе.

– Не говори, что это не так! Тщательно припрятанный костюм подтвердил, что ты занимаешься грязными танцами… Как… Как потаскушка! А дальше? Стриптиз? Проституция?! – кричит отец.

– Папа, это всего лишь… Всего лишь танцы! Мы живем в цивилизованном городе, у всех есть хобби. Мое хобби – это танцы.

– Да, мы живем вдалеке от родины и здесь, кажется, слишком много соблазнов для семьи, которая придерживается истинных традиционных ценностей, – добавляет отец. – С этого дня для тебя все изменится. Во‑первых, ты больше не невеста Фархата Кушаева. В жены их сыну не годится девица, чьи прелести видели и трогали черт знает какое количество других мужчин. Прилюдно!

– Это не так!

– Я все видел. Видел, как ты танцуешь, и как другой мужчина, который не является твоим женихом, лапает тебя за все срамные места и нагибает так, как простят небеса, и шлюх не нагибают! А вот это что такое… – делает неловкий взмах, дополняя словами. – Нога на плече партнера… Ноги! Белье… напоказ! СТЫДОБА! Ооо… Я был готов тебя придушить!

Кажется, говорить с ним бесполезно!

Я приваливаюсь спиной к дверному косяку, лишенная всяких сел. Тело сотрясает мелкий озноб. Холодный пот по вискам стекает. Даже ладошки потеют. Сердце гулко‑гулко грохочет в груди.

Фархат знал, что я занимаюсь такими танцами. Ему нравилось смотреть, как я танцую. Он часто просил танцевать для него – самые острые и провокационные моменты. Ему нравилось трогать меня в такие моменты.

Мы не заходили дальше откровенных ласк, но были близки к тому, чтобы перешагнуть эту гранью. С нетерпением ждали нашей свадьбы.

Я считала, что нам крупно повезло… Брак по договоренности редко оказывается удачным. Чаще всего, девушек заставляют выходить замуж за нелюбимых, о чувствах речи не идет, но у нас все вышло иначе.

У нас – любовь. Чувства! Как это… от меня отказались?!

– Как это от меня отказались? – спрашиваю я вслух. – Фархат был не против этих танцев. Он – жених, который должен был стать моим мужем! Разве не ему решать мою судьбу?

– Муж! – подчеркивает отец. – Муж имеет право вершить судьбу своей жены. Фархат тебе кто? Муж? Нет. Жених? Да… Но это так легко отменить. Узнав, чем ты занимаешься, Кушаевы отменили свое предложение и уже всюду рассказали, что теперь наследник их состояния больше ни с кем не помолвлен. Уверен, у дверей их дома уже выстроилась длиннющая очередь из желающих отдать своих дочерей в жены Кушаеву.

– Нет… Нет, неужели он ничего не сказал? Не заступился?

Отец поглаживает короткую, полную седины бороду. Он очень взрослый. Откровенно говоря, старик. Женился поздно, долго не мог завести детей, получался один выкидыш за другим. Двойня? Чудо… Чудо, которое случилось лишь наполовину – родилась я.

– Я слышал, что он попытался вступиться и отстоять право жениться на тебе. Порол ту же чушь, что и ты. Про молодое поколение, свободные нравы. Говорил красиво и много! Но потом Кушаев‑старший заявил, что Фархат может настоять на своем, но в таком случае лишится всего – работы, квартиры, машины, каждой копейки наследства, и отправится прочь ни с чем. Как только Фархат услышал эти слова, фонтан его красноречия иссяк, и он мгновенно согласился с отцом. Помолвка расторгнута! Теперь ты – опозоренная девица!

Слезы текут по моему лицу!