Оксана Чекменёва

Беспокойное сокровище правителя (СИ)

Глава 1

Колесо обозрения

                   Где‑то в параллельной вселенной.                

                   Земля. Россия. Наши дни                

‑ Тебе какое? ‑ спросил дядя Коля.

‑ Пломбир,‑ ответила, не раздумывая.

‑ Скучная ты, Вика,‑ поддразнил меня его младший племянник Никита.‑ А мне ‑ по шарику клубничного, шоколадного и киви. С сиропом и орешками.

Пока мужчинам делали мороженое ‑ дядя себе тоже заказал что‑то сложное и разноцветное,‑ я с удовольствием облизывала свой простой белый рожок ‑ зато его сделали быстро,‑ и оглядывалась по сторонам.

Если не считать раннее детство, то находиться в толпе людей мне прежде не приходилось. Это был мой первый «выход в свет» ‑ переводные экзамены не в счёт,‑ после того, как мне якобы сделали операцию, после которой я встала с инвалидного кресла. Эта легенда была нужна, чтобы объяснить моё домашнее обучение, а на самом деле меня просто прятали на ферме ради моей же безопасности.

Но теперь я достаточно взрослая, чтобы контролировать свои способности и не выдать себя даже случайно, к тому же, скоро уезжаю в областной центр, учиться в сельскохозяйственной академии, вот меня и «вылечили».

Сегодня праздник, День молодёжи, и по давней традиции вся семья, на этот раз и со мной тоже, приехала в Лисьи Горы, посёлок, ближайший к нашей ферме. Даже Маринка с мужем и детьми из города вернулась, хотя там‑то всё намного интереснее устраивается, красочнее, масштабнее, но семейные традиции есть семейные традиции, их нужно соблюдать.

‑ Да, сейчас любое мороженое можно выбрать, были бы деньги,‑ дядя Коля откусил чуть ли не половину розового шарика и довольно улыбнулся.‑ В любое время, на любом углу, десятки сортов, бери ‑ не хочу. А вот во времена моего детства в посёлке вообще мороженого не было. Совсем.

Мы с братом переглянулись. Вроде и не в первый раз об этом слышим, а всё равно не верится. Как такое вообще возможно, чтобы мороженого ‑ и не было?

‑ А на день молодёжи его сюда привозили. Фруктовое. Самое дешёвое, в городе‑то его и не покупали почти. Там оно семь копеек стоило, а здесь по двадцать три продавали. Да ещё и привозили на машинах без всяких холодильников. И ведь покупали! По многу брали. Отец нам с братом по три‑четыре сразу покупал, они в бумажных стаканчиках были, так из первого ещё что‑то можно было палочкой выгрести, а из последнего уже просто пили. И так было вкусно, ‑с ностальгической улыбкой прижмурился дядя Коля.‑ Только когда старше стал, и нас с классом в город возили, в цирк, там‑то я и попробовал настоящее мороженое. А теперь ‑ чего только не придумают лишь бы покупали.

И он снова принялся за своё мороженое, мы от него не отставали. Это была уже четвёртая порция ‑ наша немаленькая семейка по очереди «выгуливала» меня, одну не оставляли, и каждый угощал мороженым. В первый раз я тоже набрала разноцветное ассорти, а потом вернулась к любимому пломбиру.

‑ Пошли, на каруселях покатаемся,‑ предложил Никита, раньше всех расправившийся со своей порцией.

‑ Ох, я уже сегодня накаталась, иди сам. Я немного отдохну ‑ и ещё разок на колесе обозрения поднимусь, а то меня уже от одного вида каруселей укачивает. Дядь Коль, пусть идёт, что вдвоём‑то меня пасти, ты и сам мне заблудиться не дашь.

‑ И то верно. Иди, пострел.

И Никита помчался к каруселям, словно всё ещё был мальчишкой, а не заканчивал в следующем году институт. А я отошла в сторонку и присела на краешек помоста, на котором стояли старые, ржавые и уже не работающие качели‑лодочки ‑ единственный аттракцион, который был в посёлке родным. Всё остальное привезли и расставили на поле поселкового стадиона: карусели шести видов, от совсем детских, со зверями всякими «ездовыми», до похожих на центрифугу, качели, сталкивающиеся машинки, комнату смеха и даже небольшое колесо обозрения.

‑ Вон сколько всего сейчас привозят, ребятишкам на радость,‑ дядя присел рядом.‑ А мы с Толиком в своё время на этих вот лодочках качались, пока мороженое обратно не полезет. Набивались в лодку человек по десять ребятни ‑ и вперёд! Эх, было время... А сейчас ‑катайся, сколько угодно и на чём угодно, а не хочется уже. Старость ‑ она такая...

‑ Дядь Коль, да какой же ты старый? Давай со мной на колесо, а?

‑ А давай! На карусели уже не тянет, а вот на посёлок посмотреть с высоты птичьего полёта ‑ это я с удовольствием. Может, и ферму нашу увижу.

Не увидит. Я пыталась уже ‑ но далеко она, с этого колеса не видно. Оно не очень высокое, всего четырнадцать метров, шестнадцать кабинок. Вот в областном центре, Маринка говорила, в два раза выше, а в Москве ‑ вообще больше семидесяти метров, с такого, наверное, нашу ферму увидеть можно, если здесь колесо поставить. А с этого ‑ даже посёлок не весь. Но хорошо, что хотя бы такое привезли, говорят, первый раз, раньше не было. Вот потому‑то на него и очередь самая большая.

‑ Пойдём, дядь Коль, очередь займём. Как раз доем мороженое, и она подойдёт.

И мы пошли к стадиону и нырнули в галдящую толпу, окружившую аттракционы. Шуму добавляли выступления школьников из местных танцевального и хорового кружков ‑ они обосновались на сцене, ровеснице качелей‑лодочек, а динамики разносили над толпой искажённый голос ведущей, объявляющей номера. В общем, шум, гам, разговаривать можно только отойдя в сторонку, а на поле ‑ только в ухо орать или жестами.

Тут и там замечала родственников. Вон,