Ольга Лисина

Не отпускай меня (СИ)

Глава 1

        Алиса       

Неясный шум в прихожей пробился сквозь сон. Через несколько секунд, когда мысли прояснились, оказалось, что шум вполне себе «ясный». Я нащупала телефон под подушкой. 5 утра… Через два часа должен сработать будильник, но спать мне сегодня скорее всего больше не придется.

Шум становится громче. С мысленным стоном я выбираюсь из теплой постели и иду в прихожую. Конечно, там мой драгоценный супруг. И слово «драгоценный» нужно понимать именно в кавычках. Егор снова пьян…

‑ Алиса… ‑ промычал он, ‑ А что не спишь в такое время?

‑ Тебя вот жду. – Ответила я и скрестила руки на груди.

Егор последние несколько лет стал регулярно прикладываться к бутылке. А вот такие ночные «возвращения» стали скорее нормой, чем исключением из правил. Я не понимаю, как можно так жить?! Чего ему не хватает? У нас хорошая семья, есть крыша над головой. Наслаждайся жизнью, люби жену и сына, и будет тебе счастье, но нет…

Егора почему‑то постоянно тянет куда‑то в сторону. Причем мне запрещено спрашивать, где он. Нельзя звонить, писать и думаю даже почтовые голуби окажутся не в почете. Я же всего лишь жена. Должа сидеть дома, драить полы, готовить ужин и заниматься воспитанием его наследника. Ну и работать параллельно, конечно, тоже. А он – барин – делает, что изволит и ни перед кем ответ не держит.

‑ Где ты опять шлялся? – шиплю я на него тихо, чтобы не разбудить Андрея, нашего сына, ему скоро в школу вставать.

‑ Тебя это не касается!

‑А ты не оборзел?! – на глаза привычно навернулись слезы, а в груди болезненно кольнуло острое чувство обиды.

Эту беседу мы вели миллионы раз. Я умоляла, угрожала, просила, уговаривала, чего я только не делала… Я просто хочу сохранить семью. Я имею право на простое человеческое уважение. Я в конце концов его жена и имею право знать, где он и что делает.

‑ Отвали! – вот тебе и уважение… Егор даже не посмотрел на меня, даже не попытался сделать вид, что раскаивается в своем поведении. Ему просто плевать. На семью, на меня, на мои чувства.

Егор прошел мимо, раздеваясь на ходу. Я знаю, что сейчас он развалится на диване, будет храпеть и вонять перегаром, а я больше не усну. Его небрежно снятая рубашка приземлилась на пол в коридоре, пока он спотыкаясь пробирался в зал к нашему семейному ложу – старому продавленному дивану.

Машинально я подняла рубашку и понесла в ванную. Бросив одежду в корзину, заметила на ткани странные яркие пятна. Поднесла ближе к глазам – помада! Чужая, ярко‑розовая помада! Ах ты мерзавец!

Волна боли нахлынула на меня, лишая дыхания. Мне показалось, что меня сейчас стошнит, что я упаду и больше никогда не смогу подняться, что ужасный крик раненой души разорвет глотку. В глазах на секунду потемнело, кажется я сейчас потеряю сознание. Но через несколько секунд зрение восстановилось, а вместе с ним появились силы, подпитываемые яростью, чтобы убить или хотя бы покалечить своего «драгоценного» мужа‑изменщика.

Вихрем я влетела в зал и с размаху ударила Егора по лицу этой злосчастной рубашкой.

‑ Ты тварь! – кричала я. – Как ты посмел?!

‑ Что? Что?.. – бормочет ничего не понимающий Егор. Он уже успел вырубиться, но оплеуха заставила его ненадолго прийти в сознание. Он сосредоточил взгляд на мне и на предмете в моих руках. – Ты больная что ли? – заорал он.

‑ Это ты больной! Как ты посмел явиться домой с чужой помадой на рубашке?

Он помолчал, потом потянулся к рубашке, чтобы внимательнее ее рассмотреть. Я выпустила ткань из рук. Егор несколько секунд изучал розовые следы. А потом изрек:

‑ А что в этом такого? – и лег спать дальше, бросив рубашку на пол.

Что в этом такого? Что такого?.. Меня как будто ледяной водой окатили. Я думала, что мне раньше было больно. Нет, не было. Никогда мне не было так больно. А сейчас от этой боли у меня подкосились колени, я рухнула на пол, рядом с чертовой рубашкой. Вой вырвался из глубины моей груди как будто сам по себе. Нет, я не плакала. Даже не рыдала. Я выла от чистой агонии.

Двенадцать лет совместной жизни, замечательный 11‑летний сын. Я терпела безденежье, пьянки, многое другое. Но он никогда не изменял. По крайней мере, я об этом не знала. Если раньше я могла утешаться тем, что у нас просто временные трудности, мы все это переживем, то теперь иллюзии разрушены.

А я ведь его любила. Всегда. Каждый день. Даже, когда обижал. Терпела, прощала, надеялась, что все изменить к лучшему. Не изменится.

И вот я валяюсь на полу разбитой лужей из слез и агонии. Я на коленях перед ним, я сломлена, истерзана, разрушена. А он пьяный в отключке и даже не знает, что только что уничтожил весь мой мир. Даже если бы и знал, ему, вероятно, было бы все равно…

Я чувствую мягкие ладони на моих плечах. Андрей, сыночек мой… Господи, ну почему он должен все это видеть? Он не заслужил такую семью. Ему же всего 11